Не нужны ни нефть, ни газ, если нет здоровья — Алла Канунникова — Новости экономики — Фармацевтика 11.06.2020

Распространение коронавируса в 2020 году воздействовало на многие стороны нашей жизни — как мы покупаем продукты, как ходим по улице, как работаем. Не стала исключением и сфера здравоохранения, которая приняла на себя основной удар от новенькой инфекции. Многие больницы поменяли режим работы, адаптируясь к новеньким вызовам. Так, например, сеть клиник «Медси» (входит в АФК «Система») в апреле перепрофилировала собственный стационар в больницу для пациентов с COVID-19, усилила телемедицинское направление. О работе сферы личной медицины (система научных знаний и практической деятельности, целями которой являются укрепление и сохранение здоровья, продление жизни людей, предупреждение и лечение болезней человека, а также облегчения), развитии дистанционных услуг и планах на будущее в экспресс-интервью агентству «Прайм» рассказала директор по коммерческой деятельности и маркетингу «Медси» Алла Канунникова. 

— Как вы сможете оценить влияние коронавируса на ваши финансовые показатели? 

— Загрузка наших клиник довольно сильно упала – в определенный момент падение превышало 80%, то есть они просто напросто стояли пустые. Выручки не было – в отличие от издержек на содержания зданий и врачей. Если в среднем в месяц компания зарабатывала два млрд, то в этом апреле было меньше миллиарда рублей.

При этом в связи с COVID-19 наша выездная служба весьма сильно приросла в выручке. Это именно услуги на дому, в кабинете. В марте выручка была около 50-60 миллионов, в апреле будет около 100 миллионов рублей. Это по РФ, где почти 95% — Москва.

— Будете закрывать часть клиник, чтобы уменьшить издержки?

— Эта пандемия, как лакмусовая бумажка, показала, с одной стороны, точки неэффективности, а, с другой стороны, точки роста. Мы пересматриваем не только лишь долгосрочные стратегии, но и нашу тактику. Пока мы ничего не планируем закрывать — возлагаем надежды на восстановление потока пациентов и плановой помощи. Мы уже лицезреем, что сложившийся за время пандемии отложенный спрос начинает реализовываться в выручке. 

Я думаю, что для нас коронавирус (семейство вирусов, включающее на май 2020 года 43 вида РНК-содержащих вирусов, объединённых в два подсемейства, которые поражают млекопитающих, включая человека, птиц и земноводных) — это вероятность для расширения сети: большие игроки выживут, а маленькие — не очень. Доходы населения упали, но совместно с этим у людей появилось понимание, что медицинская помощь нужна, что важна профилактическая медицина с обследованиями. Для нас тоже это возможность: стратегически мы планируем расти и в регионах, и в Москве. 

— Когда ваши денежные показатели могут начать восстанавливаться?

— По моим ощущениям поток больных должен начать восстановиться осенью, если не будет 2-ой волны коронавируса. Сейчас же будет пик по спросу из-за отложенных стационарных и амбулаторных планов, но уже с жесткой конкурентностью по ценам. 

Очевидно, что будет падение маржинальности: с одной стороны, есть момент повышения и стабилизации доходов врачей, с другой стороны — падение платежеспособного спроса. За исключением этого, у нас есть валютная составляющая в лекарствах и в оборудовании. Я весьма надеюсь, что мы выйдем на докризисный уровень осенью, но мои коллеги время от времени меня критикуют за излишний оптимизм.

— На рынке часто дискуссируется возможное IPO “Медси”, о нем пока рано гласить?

— У нас был срок IPO 2021 год. Сейчас мы пересматриваем стратегию, летом или осенью примем видоизменения к ней. Скорее всего, да, не раньше 2022 года. 

— Почему вы решили переоборудовать собственный стационар в COVID-19- госпиталь? Далеко не все частные поликлиники на это пошли.

— Думаю, многим частным клиникам департамент здравоохранения Москвы предложил подумать о перепрофилировании стационаров под заразу в конце марта. Двое суток мы принимали решение, далее создали штаб и начали спокойно и планомерно работать над организацией перепрофилирования заразного стационара. 

— Во сколько вам обошлось перепрофилирование больницы? 

— Мы до сих пор находимся в подсчетах. Думаю, это более 500 миллионов  рублей. Мы выстроили шлюзы в отделениях, закупили средства индивидуальной защиты (СИЗ) для защиты докторов и препараты, дооснастили реанимацию аппаратами ИВЛ. Больше всего мы тратим на фонд оплаты труда докторов. “Медси” обеспечивала им общежитие и питание. Могу сказать,  что по апрелю мы ничего не заработали, даже получили убыток, но объем этого убытка мы пока еще не посчитали.

— Когда рассматриваете вероятность “сворачивания” COVID-госпиталя?

— Пока мы предполагаем, что до конца года у нас все равно остается часть стационара, которая будет лечить инфекционные пневмонии.

— Какое кол-во человек с 1 апреля вы успели принять? 

— Около 1,6 тыс пациентов мы пролечили. Естественно, мы продолжаем принимать пациентов. Конечно, поток на данный момент существенно сократился. В основном, это пациенты из Москвы (столица России, город федерального значения, административный центр Центрального федерального округа и центр Московской области, в состав которой не входит) и Столичной области. Две недели назад у нас было 430 коек, где 40 из них — реанимация, все они были заполнены. На данный момент у нас около 150 свободных терапевтических коек, но, к огорчению, реанимация  разгружается медленнее — 30 больных сейчас в реанимации. То есть становится меньше больных легкой и средней тяжести, но очень тяжелые пока у нас есть, также есть пациенты, которые весьма стремительно ухудшаются. 

В целом в “Медси” низкая летальность — меньше 1% (летальность — число погибших от коронавируса к числу людей, имевших тот же диагноз) и отличные результаты лечения средних и тяжелых больных. За последнюю неделю вообщем ни одного человека не умерло. 

— Вы принимаете больных с коронавирусом по полисам обязательного медицинского страхования (ОМС)?

— Да. В принципе перепрофилирование было продиктовано тем, что Москве не хватало коек. Мы работаем по ОМС и с Москвой, и с Столичной областью. 

— Во сколько оценивается средняя стоимость лечения COVID-19?

— Мы довольно долго думали над ценообразованием и в итоге установили цены от 400 до 700 тыс рублей за 14 дней в зависимости от категории палаты. Туда входили: наблюдение, исследования, клиническая лаборатория и исцеление. И на таких расценках мы жили. Сейчас мы думаем о пересмотре цен в сторону снижения, так как пациентов (человек или другое живое существо, получающий(-ее) медицинскую помощь, подвергающийся медицинскому наблюдению и/или лечению по поводу какого-либо заболевания, патологического состояния или иного) уже мало. 

— Часть пациентов с легкими симптомами коронавируса остаются на дому. Как вы с ними общаетесь — телемедицина?

— Да, наша телемедицина получила толчок в развитии: мы приросли в 100 раз  по сопоставлению с докоронавирусным периодом с точки зрения ежедневного пациентопотока.

— На ваш взор, к каким изменениям в потребительском поведении приведет коронавирус? 

— На данный момент получит толчок профилактическая медицина — это все, что связано с  защищенностью сотрудников на предприятиях, в том числе с тестированием. У нас это направление есть в Москве, мы планируем его совершенствовать и в регионах. Многие компании сейчас обращаются к нам за услугой оперативного управления медпунктом. К примеру, недавно в Нижневартовске мы сделали лабораторию ПЦР, которая проводит исследования для служащих предприятия. По сравнению с прошлым годом выручка от этого направления в момент эпидемии удвоилась, до 80 миллионов рублей. 

— Как оцениваете перспективы коммерческой медицины в РФ в близкий год?

— Сейчас абсолютно очевидно, что медицина, которая в РФ разным образом оптимизировалась, становится одной из главных сфер — не необходимы ни нефть, ни газ, если нет здоровья и возможности передвигаться. Я ожидаю роста внимания инвесторов к отрасли, потому что она интересная и еще до COVID-19 росла двузначными цифрами. Естественно, если будет вкладывательный интерес, то и сама отрасль будет развиваться. Я думаю, что в близкие годы будет двузначный процент роста. 

Эпидемия даст толчок для совершенствования новых технологий: точно будет развиваться цифровизация медицины, будут внедряться свежие решения по искусственному интеллекту. Дистанционная торговля лекарствами тоже на данный момент (многозначный термин) получит большой скачок в развитии. 

— Вы будете участвовать в дистанционной торговле?

— Очень-очень желаем. У нас сейчас есть такой проект, тоже думаем — либо об M&A, либо самим сделать. Я считаю, что нам надо окружать пациента дистанционными сервисами, чтобы ему было комфортно следить за своим здоровьем и получать эффективное исцеление.

— То есть у вас в составе есть аптеки?

— У нас есть офлайн-аптеки фактически в каждом активе. Но мы думаем и над своим собственным спецпроектом онлайн. Скорее всего, купим одну из существующих платформ и просто напросто проведем ребрендинг.

— Если говорить о будущем, о таких футуристических прогнозах, исследуете ли возможность использования носимых устройств или роботов-лаборантов для взятия анализов?

— До этого мы еще не дошли, естественно, но у нас есть проект “Третье мнение” — это стартап, в котором мы участвуем как акционеры. Ребята сделали алгоритм, позволяющий определять по компьютерной томографии, есть COVID-19 у пациента или нет, заразная пневмония это или нет. Они сидели в инфекционной больнице и подвергали анализу снимки, прямо на передовой. 

— Планируете увеличивать долю в этом стартапе?

— Да, мы станем смотреть, как они будут развиваться. Мы, конечно, активно их и сами совершенствуем, но, если потребуется, будем и долю увеличивать. Все зависит от экономической необходимости, но я в них верю. Я думаю, что у них все получится.